СЕКСТЕТ КАЛУЖСКИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ
Константин Афанасьев
У нас была Страна Псевдонимия. Её
основал Ленин, который был Ульянов. «Лениным сегодня» считался Сталин, то есть,
Джугашвили. «Великая Октябрьская социалистическая революция» – иносказание большевистского
контрреволюционного переворота в Петрограде, начатого взятием Зимнего дворца 25
октября 1917 года, и завершённого 6 января 1918 года разгоном демократического
Учредительного собрания и расстрелом его защитников, в том числе, калужских. И само
название «советская власть» - камуфляж власти партийной.
За три четверти минувшего века народ
приучился жить в плену у фикций и фантомов.
Все и всяческие маски накрепко приросли
к учреждениям и лицам соотечественников. Легче разъединить сиамских близнецов,
чем произвести пластическую операцию по деидеологизации...
Предлагаемый читателю шестисерийный
проект посвящён предстоящему празднованию 60-летия Калужской области. По
некоторым признакам, торжества должны затмить своим размахом «золотой юбилей»
десятилетней давности, отмечавшийся при «антинародном ельцинском режиме».
Теперь, когда после 14 марта режим становится ещё более народным, чем был
четыре года назад, самое время назвать своими именами лица и события,
искажённые идеологией в Стране Псевдонимии.
Начнём с того периода, который получил
название «Послевоенное восстановление народного хозяйства СССР», что означало
по сути реставрацию сталинского самодержавия.
Серия первая.
РЕСТАВРАЦИЯ
(1944 – 1953)
ОПЕРАЦИЯ «П»
Сталин надавил сигнальную кнопку. В
дверях появился его личный секретарь Поскребышев.
- Калинина, - вполголоса произнёс
вождь.
Всесоюзный староста, поздоровавшись,
проделал путь до стола заседаний членов Политбюро, сел на стул спиной к окнам и
раскрыл красную папку с оттиснутым на ней золотым гербом:
- Указ подготовлен, Иосиф
Виссарионович. В Калужскую область войдут 27 районов, составлявших ранее 11
уездов той же губернии. Туляки просят отдать им Чекалинский район – бывший
Лихвинский уезд. Говорят, что герой-партизан их земляк.
- Пусть, - согласился Сталин, набивая
трубку раскрошенной папиросой «Герцеговина Флор». – Публикуйте Указ. Кадровое
досье у меня.
Председатель Президиума верховного
Совета СССР удалился, а Председатель Государственного комитета обороны
углубился в документ.
Воспроизводить внутренние монологи
товарища Сталина было излюбленным приёмом писателей последнего периода
советской истории и первых послесоветских лет. Воспользуемся этим лекалом:
- Калуга, знаменитый фантаст
Циолковский… Хрущёв Никита упоминал до войны это гнездо троцкистов. Там жили
Каменев, Зиновьев, кто-то ещё из мерзавцев. Безусловно, они свой след оставили.
Городскую верхушку, помнится, выкорчевали, но след не стёрся – он, безусловно,
ещё заметней после немецкой оккупации… Кадровики рекомендуют в Калугу Попова.
Кто этот Попов? Инструктор кадрового управления ЦК с нынешнего февраля, в
Москве без году неделя, взят с должности второго секретаря Чкаловского обкома,
возраст 39 лет. Заслуги? Ретивый районный комсомолец, активно давил кулаков в
родном Бузулукском районе. Кто их не давил в том же оренбуржье… С 27-го – член
ВКП(б), с 38-го на партработе. Не воевал, но Красную Армию снабжал
боеприпасами. Впрочем, кто сейчас не снабжает… Ага, вот эта запись: образование
«нисшее», учился в церковно-приходской школе. Что ж, удачное сочетание
политической и деловой подготовки: выпускник ЦПШ и оргинструктор аппарата ЦК.
Золотой фонд партии. По-большевистски разберётся с калужскими фантастами.
Впрочем, пусть дозреет при нас до конца года. За это время административную
реорганизацию проведут местные коммунисты, что называется, на ходу, проявят
рвение.
Сталин закрыл папку и убрал её в ящик,
где содержались кадровые пасьянсы – давнее и любимое увлечение «отца народов».
В приёмной ждала аудиенции депутация от
союзной коалиции, чтобы передать маршалу Сталину личные впечатления о развитии
действий на втором фронте, открытом, наконец, меньше месяца назад – 6 июня 1944
года.
ЧИСТИЛИЩЕ
В клубе имени Андреева, писала
городская газета «Коммуна», организованно проходит разучивание нового Государственного
гимна Советского Союза. Хоровой и духовой кружки (руководители т.т. Пятницкий и
Фомин) в ближайшее время выступят перед массовым зрителем. Струнный, вокальный
детские драматические кружки клуба тоже заканчивают разучивание гимна. Кружковцы
– свыше трёхсот активистов - разучивают гимн с железнодорожниками и членами их
семей в часы досуга.
Первая перелицовка музыки «Гимна партии
большевиков» А.В.Александрова на слова С.Михалкова и Г.Эль-Регистана вводилась
для повсеместного исполнения с 15 марта 1944 года. Колхозное крестьянство
разучивало гимн по мере развития радиофикации в сельской местности, а в том
году ему было вообще не до песен, в особенности по весне.
13 августа районная «Коммуна»
трансформировалась в областную газету «Знамя». Из хроники 1944 года.
Кондрово. Самолёт «Не жить немецким
разбойникам», построенный на часть средств, собранных рабочими, ИТР и служащими
мотобазы № 17, что в Полотняном Заводе, был недавно подарен Герою Советского
Союза Борису Гущину, лётчику-штурману, нашему земляку.
Износки. В тяжёлых условиях прошёл
весенний сев в колхозах района. Землю пришлось обрабатывать вручную. Выданные
государством семена колхозники носили на своих плечах за 30 –
Сухиничи. В районе большинство колхозов
используют на севе озимых крупный рогатый скот. Но отдельные хозяйства до сих
пор не приучили к работе в поле коров и бычков, поэтому отстают с уборкой и
хлебозаготовками.
Хвастовичи. Первые 700 ящиков оконного
стекла и хозяйственную посуду выпустил Еленский стекольный завод. Продукция
отправлена в восстанавливаемые колхозы.
Калуга. В областном центре и в
г.Кондрово возобновляется выпуск «калужского теста». Это кондитерское изделие
освоили некоторые хлебопекарни. В будущем 1945 году теста будет выпущено вдвое
больше, чем его изготовлялось в Калуге в дореволюционные годы.
«В январе 1945 года состоялась первая
областная партийная конференция. Она явилась важным событием в истории
калужской организации КПСС. Конференция завершила создание областной партийной
организации, избрала обком партии, в состав которого вошли лучшие коммунисты
области…» В переводе с безликого языка «Очерков истории Калужской организации
КПСС» (1967) это означало, что большевистское рвение первого секретаря горком
ВКП(б) Ивана Суркова не помогло ему подняться до первого в области. Конференция
утвердила в этой должности кремлёвского назначенца Илью Георгиевича Попова.
Довольно скоро обкомовцы и горкомовцы
стали звать своего первого, каким он и был на самом деле по отчеству – Егорыч.
Только отнюдь не с оттенком почтения, а по-звериному - «ягуарыч». Сделавшись
калужским сатрапом, Попов заново обрёл замашки оренбургского степняка-самодура,
на время приглушённые стенами цековских кабинетов. После своего «избрания»
наместник прошёлся по Калуге, как глуповский градоначальник Фердыщенко, и
облюбовал для собственного жительства серый горкомовский особнячок, выходящий
утюжком на перекрестие четырёх улиц с видом на бюст Карла Маркса. В нижнем
этаже была устроена приёмная по образцу губернаторских домов, здесь
разместилась поварня с кладовками для различных припасов. Кушанья подавались
наверх, где находились также семейные покои. Особняк отапливался, как и весь
город, дровами, пилить и колоть которые нанимались молодые люди, был среди них
и Семён Миронович – недавний директор областной библиотеки.
Мясная, рыбная еда и деликатесы к столу
из столичных спецраспределителей. Поговаривали, что после войны Егорыч
снабжался продуктами авиатранспортом со своей родины – Чкаловской области. В
этом ничего не было фантастического: январским 1945 года постановлением СНК
СССР о неотложных мерах по восстановлению сельского хозяйства Калужской
области, районам, пострадавшим от оккупации, выделялись материальные ресурсы в
очень значительных объёмах, главным образом , поставками скота и технического
оборудования для МТС и колхозов. Область принимала грузы из многих концов
страны.
Первый секретарь обкома партии избегал
чтения бумаг, как Емельян Пугачёв. Написанное выслушивал, а его
импровизированные речи дышали преданностью вождям и классовой ненавистью к
врагам. А также – особой непримиримостью к председателям колхозов.
Из хроники времён Ильи Попова.
Председатель сельхозартели «труд»
Думиничского района Фомичёв размолол и раздал колхозникам на трудодни раньше
выполнения первой заповеди – сдачи хлеба государству
За разбазаривание
В августе привлечены к суду –
председатель колхоза «Строитель» Козельского района Самохин за израсходование
зерна на внутрихозяйственные нужды (выдачу на трудодни), председатели колхозов
Ванякин из Летчинского и Ефимова из Малоярославецкого районов (по 5 лет
лагерного срока). В течение лета и осени за аналогичные действия получили
«сорока» более 30 руководителей колхозов, бригадиров и кладовщиков (1946).
Бригадир колхоза «Заря
новой жизни» Людиновского района Яшкина и завхоз колхоза Орехов похитили 64
килограмма колхозного ячменя. По приговору народного суда Людиновского района
Яшкина Т.А. и Орехов Я.И. осуждены к заключению в исправительно-трудовой лагерь
сроком на 15 лет каждый (1947).
Примечание. Ужесточение наказания за
хищения государственной и кооперативной собственности было вызвано отменой
смертной казни 26 мая
«Егорыч» по-сталински закручивал гайки,
да так, что последовательно лишался своих правых рук – председателей
облисполкома. Первым из них в августе 45-го был удалён Анатолий Батамиров,
проработавший на председательском посту один год. В два раза дольше продержался
Павел Шурыгин. Наконец, по счёту третьему, а по должности второму лицу в области
Андрею Ивановичу Бурилину выпало удовольствие участвовать в свержении Ильи
Попова на пленуме обкома партии в марте 1948 года. Партийному суду
предшествовало заседание выездной коллегии Верховного суда РСФСР, которая
отправила в лагерное заключение бывшего заведующего Калужским облфинотделом
Александрова С.А. на 20 лет, начальника областного Управления гострудсберкасс и
госкредита Лебедева Б.А., заведующего Центральной калужской сберкассы № 47
Титова Б.С. – на 15 лет и главбуха Управления сберкасс Терещинина И.А. – на 10
лет заключения в лагере с конфискацией имущества. Финансисты погорели на
денежной реформе 1947 года, вложив крупные суммы старых денег за сутки до
обмена на новые, когда операции по вкладам были прекращены. Шустрые ребята
получили таким способом 122 590 новых рублей – баш на баш, один к одному, а не
в десять раз меньше, как все граждане, не хранившие свои деньги в
государственной трудовой сберегательной кассе.
Жадность сгубила и «Егорыча»,
сыгравшего той же крапленой картой – первому лицу области государственный
«крап» известен загодя.
Зачинатель портретной галереи
начальников Калужской области растворился в номенклатурном заповеднике так, что
в областном партийном архиве от него остался всего один листок с каракулями:
Илья Георгиевич Попов, по-видимому самостоятельно пытался заполнить личный
листок по учёту кадров.
ЦЕНТР ОБЛАСТНОЙ С РАЙОННОЙ
СУДЬБОЙ
В фильме Сергея Эйзенштейна «Александр
Невский» под песню Сергея Прокофьева «Вставайте, люди русские» буквально из-под
земли поднимается народ, чтобы дать отпор немецким псам-рыцарям. Символическую
сцену повторила бригада строителей Куйбышевского района. Лучшие плотники и
каменщики вышли из землянок, чтобы восстановить в Калуге административное
здание на улице Софьи Перовской, пострадавшее от нашествия немецких псов. Как
писала в 1945 году газета «Знамя», Куйбышевский район, где почти половина
населения обитала в земляных норах, выступил инициатором обустройства
областного центра.
Состояние городского коммунального хозяйства
и жилфонда здесь действительно было аховым. За четыре года после оккупации не
успели восстановить здания почты и телеграфа, «дом Ракова», в котором
помещались управления пром- и потребкооперации и ещё немало площадей, занятых
городскими, районными учреждениями. Помимо них требовалось втиснуть областные
организации. Катастрофически не хватало жилья. Старожилы всё это помнят, но при
этом начисто стирают из сознания дикий произвол властей, включая местных. За
словами «трудности восстановительного периода» кроется десятилетие репрессий
большего размаха, нежели в десятилетии довоенном. Об этом не трудно узнать по
книгам памяти «Из бездны небытия» – недавно вышел четвёртый том, за что следует
поблагодарить ещё раз составителя калужского мартиролога Юрия Калиниченко и по
достоинству оценить материальную поддержку издания со стороны губернатора
Анатолия Артамонова.
Кое-как обучаясь в школе, торопясь жить
в поисках хлеба насущного, калужане равнодушны к своему прошлому, а при
напоминании о нём даже раздражены: сколько можно про историю? Надоело. «Спящий
в гробе, мирно спи – жизнью пользуйся, живущий». Между тем, жизнь человека вся
состоит из прошлого. Даже тогда, когда он строит своё будущее, часто обрекая
себя на повторение былых мерзостей, нередко удвоенных и утроенных.
В последнее время возбуждает интерес
исследователей не героическая, а повседневная жизнь наших предков. Она способна
дать истинное представление о характере минувшей эпохи, сравнить её с
современностью, сделать для себя выводы.
Возблагодарим ещё и тех, кто оставил
потомкам подлинно живые, а не фальшиво устроенные свидетельства советской
эпохи. Совсем немного мы знаем правдивых летописцев калужского послевоенного
быта. Живший у нас в середине сороковых годов писатель Олег Волков, значился в
картотеке поднадзорных лиц отбывшим наказание по 58-й статье. До повторного
ареста он сочинял охотничьи рассказы под псевдонимом О.Осугин и калужской
«бытовухи» не касался. Это сделала в своём дневнике 1946 – 1947 годов поэтесса
Анна Баркова, бывшая личным секретарём наркома просвещения А.В.Луначарского.
После освобождения из тюрьмы в 1939 году она семь лет «отдыхала» в калужской
ссылке, и в феврале 1948 года в числе так называемых «повторников» областной
суд отправил Баркову в заключение на 10 лет. Читатели «КГВ», возможно,
запомнили две публикации 1998 года об Анне Барковой с отрывками из её калужских
записей и стихов.
«1
мая 1946. С утра я была голоднее собаки. Ничего не лезло в голову. К вечеру
вернулась язва-старуха, у которой я обитаю вот уже с полгода. Выпила чаю с
белым хлебом, появились мысли…
Люди,
побывавшие в оккупации, внушают большое недоверие, всячески неудобны.
Во-первых, мы живы, т.е. опровергаем аксиому, что немцы всех убивали и
насиловали. Во-вторых, мы видели бюсты, с отбитыми носами валяющиеся в грязи, и
портреты «освободителя» на пламенном фоне многообещающей зари. Затем мы увидели
обратное: бюсты с реставрированными носами, воздвигнутые на прежние пьедесталы
и портреты, разорванные и втоптанные в грязь и навоз. Люди за столь короткое
время, с такой очевидностью убедившиеся в тщете и суетности земного величия, в
тайниках души своей не могут сохранить чувств благоговения перед авторитетами.
В-третьих, эти люди приобрели силой вещей печальное и циничное убеждение, что
бомбы ихние и наши били одинаково метко и больно. Убеждение для хорошего
патриота явно не подходящее…
7
мая. Продолжаю просматривать «Журнал московской епархии». И свои писаки очень
быстро завелись, не уступающие по специфическому «штилю» советским писакам.
Слишком громогласно православная церковь возгласила осанну правительству (не
без задней мысли, конечно). Богом данный, богом поставленный вождь. Почтенный
духовный журнал утверждает, что вся православная церковь, все верующие глубоко
скорбят по поводу кончины патриарха Сергия. Свидетельствую перед читателями,
если они у меня будут, что большая часть верующих препаскудного областного
города Калуги и не подозревала, что у них есть патриарх, именуемый Сергием…
Увы, и верующие, и неверующие заняты окаянным добыванием хлеба насущного, и
многие великие события, кроме, конечно, войн, трупов и разорений, пролетают,
совершенно не касаясь их жизни и самочувствия…
Судят
за растрату мою соседку по квартире. Другую соседку вызывали свидетельницей.
Мать обвиняемой умоляет свидетельницу: «Уж ты там скажи, как было - какие у нас
гулянки и гости? Ничего у нас не было. А я тебе за это, зарежу телёнка,
булдышку дам». Свидетельница на следствии заявила: вечеринок не было, как
свадьбу справляли, не знаю, бывали у них только родственники. Наступил момент
расплаты. «Эх, матушка, какие булдышки! Мы и телёнка-то продали». Теперь
свидетельница кается: «Ха, старая блядь! Булдышку… Хрен она теперь дала – не
только булдышку. А я, дура по самую жопу, рассказать бы всё, как было на самом
деле…»
13
мая. Несколько месяцев добываю средства – не к жизни, а к пропитанию гаданием
по руке и на картах. Встречи были крайне любопытны. Люди для «бытовика» и
сатирика интересные. Для себя лично ничего не нашла, хотя гадают и умные, и
глупые, и мужчины, и женщины. Какой же выход из всего этого? В канцелярию?
Гадание, пожалуй, лучше. В казённый дом? Все-таки жить с мерзавцами москвичами,
забывшими меня, или с Еленой Ильиничной, о которой я ничего не знаю сейчас, мне
было бы легче, чем с Тоней. Я чертовски соскучилась об уме и широком взгляде на
вещи...
Война
кончилась год тому назад, и сейчас мужчины, отталкивая женщин и детей, лезут
без очереди за хлебом и продуктами в магазинах. Здоровенные парни и все –
«инвалиды отечественной войны». Продавцы, боясь ночного нападения хулиганов,
пропускают их вне очереди, не спрашивая документы, несмотря на протесты
публики…
10
июля 1947. Во мне в сущности много брюсовщины. Недаром когда-то В.Л. вела со
своими учениками семинар по Брюсову и Барковой. Луначарский сулил мне: вы
можете быть лучшей русской поэтессой за всё пройденное время русской
литературы. Даже это «скромное» предсказание не сбылось…»
Из калужских стихов А.Барковой:
Чем торгуешь
ты, дура набитая,
Голова твоя
бесталанная?
Сапогами мужа
убитого
И его
гимнастёркою рваною?
А ведь был
он, как я, герой.
Со святыми
его упокой.
Ах ты,
тётенька бестолковая,
Может, ты
надо мною сжалишься –
Бросишь корку
хлеба пайкового
В память
мужа, его товарища.
Все поля и
дороги залило
Кровью
русскою, кровушкой алою,
Кровью нашею,
кровью вражеской…
Рассказать бы
всё, да не скажется
Запотелые и
шершавые,
Шли мы
Прагой, Берлином, Варшавою.
Проходили мы,
победители,
Перед нами
дрожали жители.
Воротились
домой безглазые,
Воротились
домой безрукие,
И с чужой
незнакомой заразою,
И с чужой
непонятною мукою,
И в пыли на
базаре сели,
И победные
песни запели:
Подавайте
нам, инвалидам,
Мы сидим с
искалеченным видом,
Пожалейте
нас, победителей,
Поминаючи
ваших родителей.
«НАС ВЫРАСТИЛ СТАЛИН…»
А вот это – чистая правда. Без метафор
и псевдонимов. Слова из сталинского государственного гимна невольно шепчут губы
стариков под реанимированную музыку. Нынешнее поколение этих слов не знает, но
откуда берутся две крайности в нашем поведении – раболепие перед своим
начальством и разнузданность на свободе, названная блатным словом «беспредел»?
Всё оттуда же – из советского средневековья.
Наиболее гнусным в общественной жизни
последнего сталинского десятилетия запомнился 1949 год. Вдумайтесь в эти
газетные строки:
«В областном драматическом театре
состоялось собрание работников искусств и интеллигенции Калуги, посвящённое
обсуждению редакционной статьи «Правды» «Об одной антипатриотической группе
театральных критиков». Докладчик, руководитель лекторской группы обкома ВКП(б)
Монастырёв говорил о вредительской подрывной деятельности безродных
космополитов в области литературы и искусства. Начальник областного отдела по
делам искусств Чемезов сказал, что эти критики сбивали и наш театр на
неправильный путь, рекомендовали негодные пьесы зарубежных драматургов вместо
высокоидейных – А.Софронова «Московский характер», Н.Вирты «Хлеб наш насущный»,
А.Корнейчука «В степях Украины» и других. А ведь наша область -
сельскохозяйственная».
Удушительные тенденции, родившиеся в
30-х годах, получили дальнейшее развитие и закрепление в более уродливом
выражении. Всякие дискуссии сделались опасными для жизни. С ещё большей силой,
сем накануне войны, свирепствовали предательство и доносительство среди учёных
и деятелей культуры. Калужская провинция с трепетом старалась подражать
столичным погромщикам. Преподаватель пединститута Благовещенский на лекции
процитировал несколько строк из пародии ленинградца Хазина на «Евгения
Онегина». Несмотря на то, что эти же строки содержались в докладе главного
идеолога А.Жданова, горком партии по доносу одной слушательницы изгнал учителя
из института.
К этому времени обком партии отделился
от горкома, и во главе области стоял Борис Панов – следующий посланец Москвы,
заведовавший там сельхозотделом в МК ВКП(б). У Бориса Ивановича был за плечами
пищевой институт, и четыре года «пановства» обкомовское руководство обходилось
без громкого хамства. Традиционно втихую трудились люди МГБ как на культурном,
так и на сельскохозяйственном фронтах.
«В Совет по делам колхозов при Совете
Министров СССР.
От Рахмановой И.П., проживающей в
Милеевском сельсовете Хвастовичского района Калужской области.
Жалоба.
Пятый год мы живём в мире, и с каждым
годом всё труднее. Госналога становится всё больше. Если в 1949 году я уплатила
375 рублей, сдала
Как и по всем подобным письмам во
власть, по указанию секретаря обкома партии (жалобу отослали в Калугу),
«компетентные органы» провели расследование на месте. Обком ВКП(б) отштамповал
чекистский ответ председателю колхозсовета А.Андрееву: гражданка Рахманова
отказалась от подписи под жалобой и претензий к обложению налогом не имеет, всё
написанное – вымысел. Случаев детской дистрофии не установлено.
Это не в то чёрное время, а в более
позднее, диссидентское, родился анекдот, за который «срока» уже не лепили. Американский,
английский и французский учёные тщетно пытаются расшифровать надпись на
гробнице мумии фараона. В глубь пирамиды лезет русский «учёный», который через
некоторое время выходит наверх и устало говорит: «Раскололся, гад».
Любители истории припоминали резолюцию
Николая Первого (Палкина) на прошении назначить кару провинившемуся солдату:
«Смертной казни у нас, слава Богу, нет, и не мне её вводить. Прогнать десять
раз сквозь тысячу палок». Бывают странные сближенья… Год 1948:
«Ввиду поступивших заявлений от
нацреспублик, от профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей
культуры, Президиум Верховного Совета СССР вводит с 12 января сего года
применение смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам
(в виде изъятия из Указа от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни».
Со шпионами и диверсантами конвейер
наладился – расстреливали и вешали. Но с массой простых уголовников? Они бы, по
примеру народных мстителей, могли бы кричать с эшафота: «Всех не перевешаете!»
Отсюда – появление следующего документа.
«Либералы из Калужского облсуда. Случаи
вынесения лёгких приговоров растратчикам и расхитителям социалистической
собственности заместителем председателя Калужского областного суда т.Чечиным и
членом облсуда Качашкиным, к сожалению, не единичны. Партийные органы
своевременно указывали на недопустимые ошибки областного суда. За смазывание
дел и формально- бюрократическое отношение к работе т.Глухов был освобождён от
должности члена облсуда, однако его работники до конца не исправили ошибки. В
1952 году в два раза против 1951 года Верховным судом РСФСР было отменено
приговоров и определений по протестам прокурора за мягкостью меры наказания и
оправдания преступников, виновность которых была доказана органами
предварительного следствия. Товарищи из областного суда должны покончить с
либерализмом».
И товарищи перестроились.
«Житель Калуги Скрипачёв Г.М., без
определённых занятий, 15 июня похитил из кармана у гражданина Бондаренко 80
рублей денег. По приговору нарсуда 1-го участка Центрального района Калуги
Скрипачёв осуждён на 8 лет лишения свободы».
Всё стало на свои места: по году за
червонец «ципачам» и по «червонцу» за годовую растрату.
В
речах, статьях и воспоминаниях о годах восстановления разрушенного войной
народного хозяйства говорится и будет ещё много сказано про рост и успехи
заводов, колхозов, городов и сёл. И ничего не скажется о восстановлении
искалеченных душ. Все прогрессы бесчеловечны, если рушится человек – этот
давний ответ поэта и на то, что было, и на то, что есть. Эта истина,
разумеется, не была услышана в залповом огне салюта в честь дня 14 марта 2004
года. Искусственная весёлость городских карнавалов и деревенских вечорок
кажется настоящей под банкетную водочку с хорошим закусоном. А в будние дни –
всё та же душевная засуха, которую более полувека назад выразил гонимый Михаил
Зощенко:
-
Вот и радио появилось, а счастья всё нет как нет.