СЕКСТЕТ КАЛУЖСКИХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

Константин Афанасьев

 

Серия четвертая.

 

У нас была Страна Апокрифия – царство недостоверности, придуманная реальность. Как тот, сделанный персонажем «Двенадцати стульев» В.М.Полесовым стационарный двигатель, который был очень похож на настоящий, но не работал. «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» – острили московские диссиденты. Призрачная кафкианская действительность застыла и в калужской провинции. Кто-то из местных интеллигентов совершал от неё «побег в соловьиные зори», а кто-то опускался в ресторанное «поддувало», временно убаюкивая совесть иронией и сарказмом.

В ногу с официальными печатными апокрифами параллельно шествовал Анекдот. «Господин Брежнев, почему в вашей стране не хватает мяса?» Потому, отвечал Леонид Ильич, что наш народ идёт к коммунизму семимильными шагами, а скотина, естественно, отстаёт. Северяне напутствуют чукчу перед его поездкой в Москву: «Дойдёшь до центра, увидишь большую очередь – становись за продуктами». Чукча возвращается неотоваренный: «Простоял перед ГУМом полдня, продукты кончились, и продавец в гробу лежит».

Был слух, что анекдоты сочиняются в КГБ. Вполне вероятно. Во-первых, потому, что за них не сажали, как при Сталине. Во-вторых, глава тайного ведомства Юрий Андропов, считавшийся интеллектуалом, видел, что представляют собой его товарищи по Политбюро ЦК КПСС, исподволь подготовляя для себя главное в нём кресло.

Очень немногие прозорливцы догадывались об этом в Москве, калужская же провинция, как и вся Россия, привычно переживала реакционную эпоху, которую интеллигенция называла безвременьем, а простой народ – временем спокойствия и стабильности. Что не мешало, между прочим, и узкой «прослойке», и широким массам трудящихся и бунтовать на коленях, и, стоя в очередях, посмеиваться над властями.

 

РЕАКЦИЯ (1974 – 1983)

 

ХОЛОПСКАЯ ПОТЕХА

Чукча вернулся домой из Москвы со съезда КПСС. Восторженно рассказывает оленеводам: «Там на трибуна кричали – всё для человека, всё для блага человека! И я видел этого человека!»

Этого человека видела вся страна ежедневно и по несколько раз в программе «Время». «Всё о нём, и немного о погоде», - получили название новостные телепередачи.

Восемнадцатилетнее царствование Леонида Ильича Брежнева началось с октябрьского дворцового переворота в 1964 году.

Свергнуть Хрущёва Брежневу помогал Подгорный. Кто он такой? В июне 1963 г. первый секретарь ЦК Компатрии Украины Н.В.Подгорный получает пост секретаря Центрального Комитета партии и переезжает из Киева в Москву. В заговоре против Хрущёва Подгорный подталкивал нерешительного и трусоватого Брежнева, и, когда Никиту отстранили от власти, заговорщики предложили «закопёрщику» пост первого секретаря ЦК. Однако Николай Викторович сказал, что надо выбрать товарища помоложе, и тут же указал на своего ровесника Брежнева, чем того несказанно обрадовал. Сгоряча Брежнев предложил учредить должность второго секретаря ЦК – под своего украинского друга, но эта инициатива сама собой заглохла, и Подгорный остался, кем был - секретарём ЦК просто. Спустя некоторое время, Брежнев стал смотреть на влиятельного Подгорного, как на опасного конкурента, и в 1965 г. переводит его из ЦК на почётную ритуальную должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР – указы подписывать и награды раздавать. По поводу наград и произошёл первый серьёзный конфликт между председателем и генсеком. Перед своим 70-летием Брежнев был представлен к ордену Ленина и золотой медали «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда. Но Брежнев захотел получить регалии Героя Советского Союза, чему Подгорный решительно воспротивился. Брежнев всё же добился высшей боевой награды, но обиду затаил надолго. А тут зарубежные политики и журналисты, давно переставшие удивляться карикатурным кремлёвским деятелям, начали поговаривать, что главе партии негоже подменять главу государства, подписывая международные документы. Тогда Генеральный секретарь ЦК партии решил, что справится сам с обязанностями Председателя Президицма ВС СССР, и в 1977 году Н.В. Подгорного тихо отправили на пенсию.

В обычном пересказе, современной речью трудно передать молодому поколению тлетворный дух «эпохи брежневизма». Его надо было ощущать непосредственно, чтобы перенести в нынешний день языком «из бедных, у них же подслушанных слов» (А. Ахматова).

Первый секретарь Союза писателей СССР: «На всю жизнь я запомнил, как в день, когда мне было присвоено звание Героя Социалистического Труда, меня предупредили вечером, что будет разговор с товарищем Л.И.Брежневым. На следующий день рано утром раздался звонок. Признаться, я сразу не узнал, кто говорит, и довольно сухо спросил, кто это.

- А что с утра в таком плохом настроении? – послышал голос товарища Брежнева. – Вчера не мог дозвониться, всё время было занято. Хочу поздравить!

Я горячо поблагодарил Леонида Ильича. Я понимал: его утро начинается гораздо более важными и срочными делами, чем звонок писателю. Но такова щедрость сердца, такова душевность этого замечательного человека, что он не забыл, нашёл время. Сергей Михалков («Литературная газета», 1974).

Через 30 лет Владимир Владимирович Путин ещё сердечней поздравил Сергея Владимировича Михалкова – не только предварительно позвонил, но приехал лично в квартиру столетнего писателя, автора третьего по счёту текста Государственного гимна нашей Родины. Было: «Партия Ленина – сила народная». Стало: «Предками данная, мудрость народная». Вторая строка чётко иллюстрирует первую.

Пётр Первый положил начало варварски весёлой традиции – торжественно короновать шутовским колпаком «князь-папу», одним из которых был наш земляк Фёдор Юрьевич Ромодановский. В эпоху развитого социализма царская забава превратилась в холопскую. Добряка Брежнева всенародно короновали «князем-папой». Суди сам, читатель, кому это сделало честь…

Боевой путь полководца. «У полковника Брежнева за плечами были три года войны. Многое перевидал он на тысячных вёрстах окопных дрог. И вот уже в который раз генерал спрашивал его: «Скажите, Леонид Ильич, как бы вы подошли к решению такой задачи?» Полковник задумывался и находил разумный ответ». (Галина Бакшеева, «Дорогами войны», 1977).

«…Неожиданно прозвучал спокойный голос Брежнева: «Спрячьте пистолет, лейтенант. Давайте расставим вдоль траншеи коммунистов, а между ними – остальных бойцов». Сам Брежнев занял место убитого пулемётчика (В. Соломатин. «Три незабываемых дня», 1977).

Указом Президиума Верховного Совета СССР за выдающийся вклад в победу советского народа в Великой Отечественной войне Генеральному секретарю ЦК КПСС, генерал-лейтенанту товарищу Леониду Ильичу Брежневу присвоено воинское звание Маршал Советского Союза. 7 мая 1976 г.

По случаю 70-летия товарищ Л.И. Брежнев награждён второй золотой медалью Героя Советского Союза с вручением ему Почётного оружия с золотым изображением Герба СССР. 19 декабря 1976 г.

За большой вклад в победу советского народа и его Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне и выдающиеся заслуги в укреплении обороноспособности страны Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Президиума Верховного Совета СССР товарищу Леониду Ильичу Брежневу вручён орден «Победа». 20 февраля 1978 г.

Случись такое на Западе, ветераны второй мировой войны вышли бы на демонстрацию протеста. Ветераны Великой Отечественной поморщились, но простили Ильичу стариковскую слабость к почестям за то, что впервые кремлёвский хозяин проникся вниманием к забываемым фронтовикам.

Из фольклора. Сталин звонит Жукову: «Повремените с контрнаступлением, я должен посоветоваться с полковником Брежневым».

Накануне весеннего сева 1980 года в Доме политического просвещения обкома КПСС состоялось собрание областного идеологического актива – коммунистический молебен о даровании «калужского миллиона тонн зерна». На заднике сцены – увеличенные макеты обложек брежневского триптиха: «Малая земля», «Возрождение», «Целина» рядом с освещённым портретом генерального божества. Докладчик – первый секретарь обкома партии А.А. Кандрёнков и выступающие в прениях неустанно обращались к откровениям генсека, написанных бригадой публицистов- евангелистов во главе с известинцем Анатолием Аграновским.

- Теперь я с волнением читаю воспоминания товарища Леонида Ильича Брежнева, - сказал первый секретарь Сухиничского райкома КПСС А.И. Чекуров, - и на полях книг делаю пометки: «Точно!», «Очень правильно!», «Так оно и было!».

- Книга товарища Брежнева «Целина» учит нас, хлеборобов, побеждать в борьбе за высокие урожаи…

Молитвенное собрание окончено, и бойцы идеологического фронта превращаются в простых штатских выпивох. Водители «Волг» и «уазиков» за время партлитургии успели запастись «брошюрами в стеклянных обложках» (жаргон пропагандиста), и в салонах автомобилей налаживается непринуждённая светская атмосфера:

- Говорят, книга «Возрождение» переведена на итальянский язык и звучит так: «Б. Леонардо «Ренессанс».

- Брежнев спрашивает главного идеолога партии Суслова: «Михаил Андреевич, ты читал мою книгу «Целина»? «Два раза прочёл, замечательная книга!» «Подожди, куда же ты заспешил?» «Хочу в третий раз прочитать, Леонид Ильич!» Оставшись один, Брежнев раздумывает: «Все хвалят книгу, может, и мне надо её прочитать?»

- Гол с подачи Блохина забивает Балтача. Это новая победа Леонида Ильича.

- Брежнев беседует с внуком, спрашивает: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» «Генеральным секретарём, дедушка». «Молодец! Постой, а зачем нам два генеральных секретаря?»

- Иван, рули налево. Вон к тому ручейку.

На бережку с едва пробивающейся травкой расстилается скатерть-самобранка.

Когда бедный «князь-папа» скончался под тяжестью навешенных на него наград и званий, холопы забыли чудака-барина. Только в похоронные дни держали лица на всякий случай скорбными: мало ли куда повернёт новый самодержец… В вестибюле Дома печати знамёнцы и «молодые ленинцы» смирно стояли перед портретом с чёрной ленточкой наискосок, когда по лестнице со второго этажа довольно шумно спускались мы с Васей Перчуком – сотрудником сельхозотдела. Василий оглядел мнимо скорбящих и сказал:

- Помер Максим…

Труженики пера на минуту вознегодовали, а я закрылся в кабинете отдела писем и смастерил эпитафию:

Вот и вождь товарищ Брежнев

Приказали долго жить,

Хоть и правили с надеждой

Смерть свою перехитрить.

Много душ душой кривили,

Тело чтоб его сберечь

И в Ташкенте, и в Сибири,

И во время «крымских встреч».

Напоследок чудо-встречу

Закатил ему Баку.

Бриллиант по ходу речи

Был подарен старику.

Громко били барабаны

Правоверных мусульман:

Хоронили Баграмяна –

Ликовал Азербайджан.

Красных Цезарей и Брутов

Прах уложен вдоль Кремля.

Спи, герой. Пусть будет пухом

Тебе «Малая земля».

Поминки затянулись. Собственно, о самом покойном ничего, кроме хорошего, сказать было нечего. Мужик как мужик. Волочился за бабами, коллекционировал иномарки, гонял их с бешеной скоростью, страстно увлекался ружейной охотой. Смерть мгновенно перевернула информационную пирамиду: немного о нём и всё о погоде. Общественный климат оказался прескверным. Председатель Комитета госбезопасности Юрий Андропов, ставший Генеральным секретарём ЦК КПСС, ещё при жизни Ильича Второго развернул поход против коррупционеров в высшем эшелоне партийной власти. Достоянием гласности сделались валютные афёры брежневской дочери Галины и её супруга Юрия Чурбанова – первого заместителя министра МВД М. Щёлокова. Одна за другой были разоблачены рыбная, икорная и торговая мафии в столице. Одни дельцы стрелялись сами (министр МВД М.Щелоков), других отстреливали на Лубянке, как, например, директора гастронома «Елисеевский» Соколова. Подражая Москве, калужская прокуратура раскрутила уголовное дело рыбного мафиози местного значения Кузьмы Клямкина, которого осудили на 10 лет лишения свободы с конфискацией личного имущества (якобы).

Андроповская метла показала железные прутья, и всё же «год 1983-й остался в памяти, как заключительный аккорд времени упадка и разложения империи зла, как обозвал Советский Союз прыткий американский президент Рональд Рейган.

Калужскую область политические катаклизмы не сотрясали. Если говорить об эпохе застоя, то она была именно здесь. До сего времени городской обыватель тепло отзывается о брежневско-кандрёнковской номенклатуре: жили сами и давали жить другим. Хорошая жизнь и теперь представляется большинству калужан в форме набора благ среднего прожиточного минимума – дача, автомобиль, рыбалка, шашлык и «Аншлаг» по второй программе.

Какого ещё рожна надо этой кучке интеллигентов-отщепенцев, предателей Родины?

 

ХРОНИКА ИСТЕКШИХ СОБЫТИЙ

В Политбюро ЦК КПСС. Совершенно секретно. Экземпляр единственный. Рабочая запись. (7 января 1974 г).

О Солженицыне.

Брежнев. Во Франции, в США, по сообщениям наших представителей за рубежом и иностранной печати, выходит новое сочинение Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Мне говорил товарищ Суслов, что Секретариат принял решение о развёртывании в нашей печати работы по разоблачению писаний Солженицына и буржуазной пропаганды в связи с выходом этой книги. Пока что этой книги ещё никто не читал, но содержание её уже известно – это грубый антисоветский пасквиль. Нам нужно в связи с этим сегодня посоветоваться, как нам поступать дальше. В своё время мы посадили в тюрьму Якира, Литвинова и других, осудили их, а затем всё кончилось. За рубеж уехали Кузнецов, Амальрик и другие. На Западе вначале пошумели, а затем всё было забыто. Этот хулиганствующий элемент Солженицын разгулялся, на всё он помахивает, ни с чем не считается. Как нам поступить с ним?

Андропов. Я считаю, что Солженицына надо выдворить из страны без его согласия. В своё время выдворили Троцкого из страны, не спрашивая его согласия.

Подгорный. Надо его арестовать и предъявить ему обвинение.

 Брежнев. Пусть товарищи Андропов и Руденко разработают процедуру предъявления обвинения и всё, как следует…

Указом Президиума Верховного Совета СССР за систематическое совершение действий, несовместимых с принадлежностью к гражданству СССР и наносящих ущерб Союзу Советских Социалистических Республик, лишён гражданства СССР и 13 февраля 1974 г. выдворен за пределы Советского Союза Солженицын А.И. Советские люди единодушно одобряют это решение.

«На мой взгляд, Солженицын с полным основанием может быть назван литературным власовцем» (С. Михалков, секретарь правления Союза писателей СССР - из интервью иностранным корреспондентам).

В гостинице «Калуга» нередко останавливаются на продолжительное время иностранные специалисты, работающие по контрактам на предприятиях города. Вот их-то и норовят «осчастливить» своим вниманием труженицы коммунального хозяйства, а также девицы без определённых занятий. Например, Валентина Ипполитова с подругами. Один из зарубежных гостей совершил экскурсию в городской квартал, где доживают последние дни намеченные под снос старенькие домишки. Не обращая внимания на новые многоэтажные здания, что высились рядом, гость усердно фотографировал развалюхи. Обработать плёнку и отпечатать снимки он попросил Валентину Семенченко - работницу Дома быта. И та наредкость старательно выполнила заказ. А ведь Семенченко видела, что изображенное на снимках компрометирует родной город. И хоть бы шевельнулась в глубине её души ниточка совести! («Знамя», 1974).

Шесть дней судебная коллегия по уголовным делам Калужского областного суда рассматривала в открытом судебном заседании дело по обвинению Федотова Ивана Петровича, 1929 года рождения, сектанта-пятидесятника, работавшего плотником в Малоярославецком заводе ГОСНИТИ. Заголосили западные радиоголоса: в Калуге, мол, судят одного из епископов христианской секты пятидесятников за религиозные убеждения. Самозванный «епископ» приговорён к трём годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Верховный суд РСФСР оставил этот приговор в силе.(«Знамя», 1975 г).

В Калуге завершился суд над ярым антисоветчиком Гинзбургом А.И. Перед судебной коллегией областного суда предстал во всём своём неприглядном обличии хранитель так называемого «фонда Солженицына» Гинзбург Александр Ильич, житель Тарусы. Он долго лгал и изворачивался, но, припёртый к стене свидетельскими показаниями и материалами дела, составившими десятки томов, вынужден был признаться в грязной антисоветской деятельности, в гнусной клевете на советский общественный и государственный строй. Суд вынес справедливый приговор, осудивший клеветника на 8 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии особого режима. Присутствующие на процессе калужане, встретили приговор аплодисментами. («Знамя»», 1978 г).

«Я получил по почте «письмо из США в конверте со штампом «Кейсон пабликейшн, 1656, Бродвей, Нью-Йорк 119». Что такое? Никаких родственников и знакомых у меня за рубежом нет. Вскрыв конверт, я обнаружил в нём текст, содержащий злобную клевету на нашу Родину, на наш народ. Меня, как советского человека, не может не возмущать этот пасквиль на нашу Родину. И. Забродский, Калуга». С этим письмом читатель пришёл в редакцию «Знамени». Оказалось, что аналогичный текст рассылается неким Тетеновым, работавшим ранее старшим бухгалтером завода химических изделий облбытпрома, эмигрировавшим в Израиль и очутившимся в США. Напрасны усилия Тетеновых отравить ядом антисоветизма советских людей. НЕ выйдет, господа! («Знамя», 1979 г).

В Сухиничах компетентными органами раскрыта тайная типография сектантов-иеговистов. Обнаружены ротаторы, пишущие машинки и другое оборудование для изготовления текстов религиозного содержания… религиозные организации, различного толка проповедуют одинаковы: маскируясь под личину духовных наставников, авантюристы спекулируют доверием верующих, а сами творят чёрные антиобщественные дела. Таковы были в Малоярославце пятидесятники Федотов с Мурашкиным, осуждённые народным судом в августе 1981 года. Таким оказался и содержатель Сухиничской подпольной типографии Незнамов. Какая разница – пятидесятники, иеговисты или приверженцы ещё какого вероисповедания – мутят головы доверчивым людям. Религиозные чувства рядовых верующих матёрые ловцы человеческих душ с ловкостью базарных мошенников обращают к личной выгоде да при этом ещё и ханжествуют, называя свои жертвы «братьями и сестрами» («Знамя», 1982).

Сергея Ивановича Григорьянца, нынешнего президента фонда «Гласность» в Калуге судили повторно. Суд состоялся осенью в «год Андропова». Григорьянцу инкриминировались участие в издании нелегальной «Хроники текущих событий», диссидентская публицистика и, в частности, речь на похоронах многолетнего узника ГУЛАГа писателя Варлама Шаламова. Всё это квалифицировалось по статье УК РСФСР как «изготовление и распространение заведомо ложных сведений, порочащих советский общественный и государственный строй».

У Григорьянца - давняя «дружба» с госбезопасностью, обе стороны и поныне ненавидят друг друга. Калужский областной суд призван был юридически оформить конфронтацию в форме заранее заготовленного приговора: 7 лет ссылки и пять «по рогам», т.е. к лишению гражданских прав. Едва судья скороговоркой пробубнил вердикт, как голову пронзила мысль: присутствующим в этом зальчике всем вместе – человекам сорока – следует немедленно поменяться местами с подсудимым! Тройка судей, прокурор и адвокат, секретарь суда, свидетели, специально отобранная публика, больше половины которой составляли «товарищи в штатском», звукооператоры в комнате напротив и ваш покорный слуга – спецкор «Знамёнки», - все сумели бы втиснуться в загончик со скамейкой по образцу одиночной камеры куда вселяли до сорока зэков.

Григорьянц говорил правду, присутствующие жили по лжи. Подобное соотношение сил и сторон было тогда в масштабе всего СССР – горстка правозащитников против «монолитного единства партии и народа». Массовое сознание делилось надвое: одни верили в ложь, как в спасение, другие не ведали, что творили. Попы отпустили лёгкий грех обмана всем, кто сам обманываться рад. Но как быть с намеренно лгущими?

 

ТУФТА

Двадцать лет назад на углу улиц Пушкина и Баумана, у левого торца продмага № 6, где сейчас прорублена дверь в безымянную пивную, смотрел на «Дом Шамиля» большой фанерный щит, закреплённый металлическими кронштейнами. Плакатные буквы гласили:

ЧТОБЫ ХОРОШО ЖИТЬ, НАДО ХОРОШО РАБОТАТЬ.

К.У. Черненко

Прохожие мало обращали внимания на прописную мудрость очередного заглавного партийного златоуста. Как выяснилось позднее, - напрасно. Черненковский год был примечателен во многих смыслах. Его запечатлел Джордж Оруэлл цифровым названием своего знаменитого романа, а российский диссидент Андрей Амальрик – заглавием своего сочинения «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?»

Откровение Константина Устиновича еле прозвучало на Всесоюзном слёте народных контролёров – единственном масштабном мероприятии, которое успел провернуть предпоследний генсек ЦК КПСС. Кремлёвский старец был безнадёжно болен. Афоризм означал, что Политбюро хватается за «дозорных», как утопающий за соломинку: авось, они наведут порядок с дисциплиной труда и качеством продукции.

Советский Союз, вопреки прогнозу отщепенца, протянул ещё семь лет. Почему же не великий народ не встал на его защиту по страстному призыву «Коммунисты, вперёд!»? «Зри в корень!» – ответил бы на это Козьма Прутков.

…С той поры, как рабочие депо Москва-Сортировочная починили в одну из суббот три паровоза для собственных нужд, никто и никогда не задумывался над вопросом: а что стало с этими «локомотивами истории»? Куда они ездили, зачем и сколько времени прослужили практически (если не считать паровоза, летевшего вперёд до остановки в коммуне)? Глупые, несущественные частности! Смысл «великого почина» крылся в одном слове – БЕЗВОЗМЕЗДНО. Зримо осуществляющаяся мечта Попа, нанявшего работника Балду за пайковую «полбу». Большевистским попам повезло: Балда трудился с энтузиазмом Павки Корчагина, а когда энтузиазм начал с голодухи испаряться и работник готов был тремя щелками вышибить ум из головастых вождей, Ленин устроил концлагеря, Троцкий придумал трудовые армии, а Сталин, прогнав Троцкого, осуществил его замысел в форме ГУЛАГа.

Оставались «вольняшки», для которых было изобретено зазвонистое движение «от ударных бригад к ударным цехам, от цехов – к ударным заводам». Движение питалось, одевалось и обувалось по карточкам «трёх категорий» и к середине 30-х годов начало выдыхаться. Тогда ударничество было подхлёстнуто запредельным рекордом Алексея Стаханова: донецкий парень нарубал за смену больше 104 тонн угля! Рекордомания охватила промышленность, транспорт и сельское хозяйство. Между тем, Герой соцтруда Алёша прочно засел в почётных президиумах и постепенно сменил в своей фамилии букву «х» на букву «к». Вот теперь-то в «СТАКАНОВСКОЕ движение» с неподдельным энтузиазмом включились миллионы тружеников промышленности, транспорта и сельского хозяйства. К ним присоединилась и трудовая интеллигенция. Нарицательный образ знатного шахтёра исчез из средств массовой информации, и уже через много лет после войны безымянно объявилось движение за коммунистический труд.

Благодаря перманентным движениям и починам в стране расцвёл военно-промышленный комплекс, появились великие стройки коммунизма, в небо устремились ракеты и звёздные корабли, а Калуга проворно назвала себя родиной космонавтики. СССР стал внешне похож на сверхдержаву – вторую в мире. Но что-то было неладно внутри советского королевства…

Первым заметил червоточину японский гость из русского анекдота. В ответ на вопрос хозяев, что ему больше всего понравилось в Советском Союзе, посланец страны восходящего солнца, Улыбаясь, ответил: ваши дети, а всё, что вы делаете руками, никуда не годится. Тут спохватился и Центральный комитет партии: а ведь прав, самурай чёртов! С качеством невоенной продукции срочно делать что-то надо, надо что-то предпринять. Хорошо платить труженикам промышленности, транспорта и сельского хозяйства (интеллигенция подождёт)? Из чего? Рубли деревянные, доллары идут на содержание братских партий за рубежом. У себя дома за чужую валюту сажают в узилища. Надо приниматься опять за великие почины. Что там у нас ещё не испробовано? Ага! «Работать без отстающих по напряжённым планам» – инициатива калужского колхозного председателя Г.И. Сонина, выступившего в журнале «Партийная жизнь»: передовые руководители идут возглавлять отстающие предприятия. «За себя и за того парня» – комсомольский призыв выполнять нормы за погибшего на войне сверстника. «День дисциплины». «Ударный месячник». «Пятилетка эффективности и качества». Почётный пятиугольник – «Знак качества». Личное клеймо качества. Лейбл «Сделано в СССР»… Донецкие товарищи предлагают ввести «трудовые паспорта» наряду с общегражданскими – своего рода кондуит, куда администрация вписывает сведения о подвигах и проступках работника, плюсы и минусы, по которым определяется ценность «кадра». Далее – эстафета пятилеток, в каждой из которых годы, как пальцы на руке, имеют названия: первый – «стартовый», второй безымянный, третий – «решающий», четвёртый – «определяющий», пятый – «завершающий». И все эти плевелы агитпропа орошались дождями орденов, медалей, почётных знаков и грамот.

Директор Калужского завода радиооборудования Михаил Данилов (предприятие секретно изготовляло подслушивающие «жучки» для спецслужб) однажды надумал собрать вместе орденоносцев и медалистов всех поколений при полных регалиях. В зале заводского красного уголка среди пасмурного дня стало светло от блеска наград и лысин. «День орденоносца» подкреплялся «проработочными днями». Регулярное проведение «дней дисциплины», писала газета «Знамя», входит в практику завода радиооборудования. Как сообщил секретарь парткома предприятия Л. Пименов, только за первый квартал 1983 года в эти дни было заслушано 26 нарушителей, карикатуры на пьяниц и прогульщиков вывешивают в «окнах сатиры».

В конце самых засушливых и самых мокрых, неурожайных годов – от 72-го до 80-го «олимпийского»- неизменно прибавлялось по сотне-другой свежих кавалеров старых и новых наград, вроде ордена Трудовой славы трёх степеней, а также специальных нагрудных знаков победителей годичных соцсоревнований и итоговых – «Ударник пятилетки». Наконец, в мае 1982 года принята духоподъёмная Продовольственная программа с таблицами и выкладками, сулящими досыта «накормить страну» к 1990 году. Возможно, 91-й был бы предотвращён, если бы, по наблюдению армянского радио, самым распространённым блюдом в СССР не оставалась «вырезка из Продовольственной программы».

Калужские наблюдения не отличались оригинальностью. Бегло сообщалось, например, что в 1982 году людиновские тепловозостроители применяли карательные меры к пьяницам и бракоделам 900 раз. Но всё остаётся по-старому, обречённо констатировал в новом году собкор областной газеты.

Памятная сценка из десятков подобных. В разгар посевной кампании из поля зрения Хвастовичского райкома партии исчез уполномоченный РК, прикреплённый к Подбужскому сельсовету. Первый секретарь райкома, сам, между прочим, не вылезавший из колхозов, не смог найти местного «толкача» по телефону. А тут, как на грех, прибыл из Калуги «толкач» обкомовский. Требует собрать экстренное совещание, объявлять посевной аврал. Посыльный говорит: «Искал в сельхозтехнике, в столовой, на автостанции – никто не видел нашего инстркутора». «А ты в клуб заглядывал?». «Там кино крутят, детский сеанс». «Проверим!»

На середине сеанса картина прервалась. Вспыхнул свет, и перед экраном возник первый секретарь райкома. Вглядевшись в полупустой зал, начальник торжествующе воскликнул: «Вот вы где, голубчики! Марш сейчас же в райком!» Из заднего ряда поднялись и понуро побрели к выходу фигуры уполномоченного и вожака колхозных коммунистов.

Милицейский инструктаж для народных дружинников:

- Ваша задача – проверить наличие прогульщиков в магазинных очередях, в парикмахерских, ателье, химчистке, в банях. Всех бездельников – на карандаш!

Реплика: «В баню входить раздетыми?»

- Внутрь вас никто не посылает, там все голые. Ведите наружное наблюдение.

В конце «года Андропова» 9 декабря 1983, за день до открытия очередной областной партийной конференции пришло известие об отставке Андрея Кандрёнкова с поста первого секретаря Калужского обкома партии «в связи с уходом на пенсию». По наблюдению английского исследователя бюрократии Паркинсона, падение правителей происходит в момент, когда для них уже построен новый дворец. Такая участь постигла Людовика ХIV, не успевшего пожить в почти готовом к заселению Версале. Аналогично произошло в Калуге: только что отстроенный на площади Ленина Белый дом (резиденция нынешних Совмина и Заксобрания Калужской области) так и не принял в дворцовые стены своего творца. Андрея Андреевича, по давней традиции, переселили в московскую квартиру, где он и скончался в 1989 году.

 

Поначалу этот полублатной термин появился в строительном деле. Слово «туфта» имело хождение наряду с профессионально обычными – прораб, наряд, процентовка. В значении – приписка. А в одном из строительных вагончиков довелось услышать даже расшифровку аббревиатуры ТУФТА – табель учёта фиктивной трудовой активности.

В книге «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицын даёт более широкое толкование этому неологизму советского новояза. «Тухта», в произношении автора, - не только «липовая» отчётность о несделанной работе, но всякая халтура вообще, изделия низкой пробы, как результат недобросовестности, нежелания, спешки (сойдёт и так), а также – продукт умышленного обмана, удешевления и ускорения трудового процесса ради экономии материалов, сырья, времени – таковы всевозможные эрзацы и подделки. Возьму смелость добавить: таков и конечный продукт социального эксперимента, затеянного большевизмом в 1917 году, осознанного в начале 90-х, и последствия которого не преодолены до сего времени.

В одной из недавних программ Владимира Познера «Времена» приглашённые на передачу государственные деятели и учёные головы старательно закапывались вглубь проблемы: почему в богатой стране так много бедных граждан. Толковали о низких зарплатах, о потребительской корзине, об исчислении МРОТ, о социальной ответственности частного бизнеса, ещё о многом, но так и не отыскали причину бедности. При этом ни «свежая голова», ни нафаршированная экономическими знаниями не вспомнила плакатную правду за подписью товарища К.У. Черненко. Это тем более странно, что вскользь были упомянуты американские трудоголики, которым нельзя плохо работать и потому гнать туфту они просто не умеют. В последнее время даже возникла противоположная опасность – как бы США не лопнули или не взбесились с накопленного жиру, что уже отчасти и происходит. Проблема в том, как притормозить безудержный рационализм.

Избавь, господь, и нас, россиян от американского сверхрационализма. Но, с другой стороны, до каких пределов нам допустимо быть безудержно иррациональными?